Сейчас АНАТОЛИЮ ВЕРБЕ ИСПОЛНИЛОСЬ БЫ 68 ЛЕТ…

Натан Гонопольский

Вот уже одтнадцать лет, как ушёл от нас в собственный последний кругосветный рейс наш соотечественник, выдающийся человек и яхтсмен мирового уровня – Анатолий Яковлевич Верба. Это был пронизывающий и опустошающий уход в вечность человека, ставшего смыслом и сущностью нескольких поколений одесских яхтсменов. Уход ожидаемый, объяснимый с мед точки зрения, но от этого более несуразный, ожесточенный и бесжалостный.

Все эти 10 лет перед очами нередко встаёт одна и та же, так и не закоренелая в сознании картина.

Маловетреный июньский денек 2003-го года. Яхта «Алмаз», капитаном которой был Анатолий Яковлевич. На руле один из его ближайших друзей и соратников – Владимир Овчаренко. Мы с Юрием Маховым на «Фортуне». Выходим провожать Анатолия Яковлевича в последний рейс. Траурный и грустный старт назначен у Кимсовского буя – у буя многие годы стоявшего напротив Черноморского яхт-клуба, буя от которого был дан старт многим восхитительным гонкам и плаваниям. Всё должно состояться ровно в полдень. Удача выходит под движком, а яхта «Алмаз», прекрасная «шестёрка», разогнанная и согретая руками и сердечком Анатолия Яковлевича, упорно не желает выходить под парусами из бухты. Это обыденный манёвр, проделывавшийся в такую погоду многие тыщи раз. Полностью ничего сложного. Тем паче, для потрясающе настроенного «Алмаза». Но в сей раз «Алмаз» упорно не идёт. Это было просто магическое сопротивление яхты расставанию со своим Капитаном. Володя делает галс за галсом и с большущим трудом уговаривает «Алмаз» выйти в море. К полудню подходим к Кимсовскому бую. Тишь. На корме «Алмаза» Юля, старшая дочь Анатолия Яковлевича, с урной в руках…. И останки, величавого яхтсмена, высыпаемый в кильватерный след его яхты… И всё… Вообщем всё… Стршная тишь и пустота… Нежный южный ветер, солнце, мы смотрящие в след «Алмазу», и абсолютная пустота, чувство нереальности и полной бессмысленности происходящего. Разрыв сознания. Траурный салют, ракеты, гудки… Мы растерянно смотрим друг на друга, не понимая, что далее делать, и как жить. Не в состоянии понять и принять неосознаваемое. Идём к берегу. Хватаю телефон и начинаю звонить … в различные страны и на различные материки. Всем, кто знал и обожал Анатолия Яковлевича. В горле – ком. Не могу гласить. Что-то выдавливаю из себя в трубку… пустые и никчемные слова. Позже поминальный обед в эллинге аква станции ОГМА. И снова, ничего не способные поменять слова и не всегда жадные мужские слёзы.

И сейчас уже всё… Вправду всё. У Анатолия Яковлевича нет монумента. До настоящего времени. Никакого. Так вышло… Кимсовскиий буй сняли, и место его последнего старта осталось исключительно в нашей памяти. Есть ещё морские координаты. И всё…

К большенному огорчению, я не могу отнести себя к самым наилучшим и самым возлюбленным ученикам Анатолия Яковлевича. Мне не посчастливилось никогда выйти с ним в море на яхте. Но мне очень подфартило гоняться с ним в одном классе яхт «Л6». И это предназначило наши дела. Анатолий Яковлевич стал для меня учителем во всём. Он был, и остаётся для меня навечно, непреложным авторитетом в практическом и гоночном крейсерском яхтинге. Я всегда восторгался и восхищаюсь самодостаточностью этого человека, его способностью чётко формулировать задачки, ставить цели и достигать их несмотря ни на что. Однажды я посетовал Анатолию Яковлевичу на то, что в один из вешних выходных дней, который по всем яхт-клубовским правилам всему экипажу следовало провести в трудах праведных по ремонту яхты, пришли не все члены экипажа, и мне это не позволило выполнить весь запланированный на сей день объём работ. Он мне тогда произнес: «Пацан (так Анатолий Яковлевич нежно обращался ко всем нам), когда ты затеваешь какое-нибудь дело, рассчитывай лишь на себя, Всех других послал для тебя Б-г в помощь. Видя твои усилия. А мог и не отправить. Начиная что-то, рассчитывай лишь на себя, и не предъявляй потом, ни к кому, ни каких претензий». Так он и поступал всю жизнь, придумывая, начиная и реализовывая все свои проекты.

Анатолий Яковлевич сильно много работал над собой, над экипажем и над яхтой. Он на полном серьёзе добивался от экипажа «Алмаза» круглогодичных занятий общефизической подготовкой. Были занятия и в спортивном зале, и в бассейне, и на открытом воздухе. Круглый год. Позже эти способности в организации и тренировке экипажа оказались очень нужными в проектах «Фазиси» и «Одесса 200». Параллельно шла неизменная работа по модернизации яхты. Настало время строить железный рангоут. Анатолий Яковлевич сам разработал чертежи необычного и революционного профиля мачты и именовал его «обратная капля» Было это больше 20 годов назад. Быстрее – 20 5. Мачта эта до настоящего времени одна из самых успешных. К огорчению и чести Анатолия Яковлевича, она пережила корпус «Алмаза». Профиля такового не было и быть тогда не могло. Мачту было решено изготавливать из листов, выгибая каждый кусок профиля персонально из отдельного листа. Велась эта сложнейшая работа на одной из судостроительных верфей Николаева. Учебный год был в самом разгаре. Анатолий Яковлевич работал доцентом в Высшем мореходном училище. И жизнь Анатолия Яковлевича несколько месяцев была организована последующим образом. Каждое утро, точно в назначенный час он заходил в курсантскую аудиторию, читал лекции и вёл занятия в серьезном согласовании с учебным планом. По другому он просто не мог. После занятий бежал на автовокзал, садился в автобус и ехал в Николаев. Там допоздна работал с мачтой. Ночевал в цеху. А днем, самым первым автобусом ехал в Одессу и ровно в назначенный час заходил в аудиторию. И так фактически каждый денек. Несколько месяцев. В конечном итоге вышла прекрасная мачта, а яхта стала ещё более не досягаемой для соперников.

Анатолий Яковлевич всякий раз ставил впереди себя и экипажем всё более и поболее сложные задачки. Ему уже не достаточно было Кубка Чёрного моря. Он грезил выиграть кубок Балтики и выиграл его в классе «Л6». Завистники гласили – дело варианта. Это в Ленинграде, где группа состояла из нескольких 10-ов наисильнейших конкурентов. Он поехал на последующий год и выиграл Кубок Балтики в абсолютном зачёте. В тот год Анатолию Яковлевичу удалось спустить яхту весной, вооружить, провести тренировки на одесской воде, перегнать в Одесский порт, поднять, обезоружить, перевезти на жд платформе в Ленинград. В Ленинграде опять спустить яхту на воду, вооружить, выиграть всесоюзные соревнования «Кубок Балтики», а потом поднять яхту, опять обезоружить, поставить на жд платформу и перевезти в Сочи. В Сочи опять спустить и приготовить «Алмаз», выиграть всесоюзные соревнования «Кубок Чёрного моря» и придти в Одессу. Как мне понятно, в Русском Союзе такое больше никогда не удавалось никому. Анатолий Яковлевич был двухжильным. Как минимум. Для него просто не было неосуществимых вещей. И поэтому он сумел. Сумел всё, что желал.

В особенности мне запомнился «Кубок Чёрного моря 86» Анатолий Яковлевич был уже прославленным капитаном и фаворитом, а я начинающим ассистентом капитана на яхте «Ланжерон» под командованием Владимира Дроздовского. Но вахты наши с Анатолием Яковлевичем время от времени совпадали тогда и, с замиранием сердца я шёл рядом с ним по дистанции, стараясь не уступить ни 1-го мм. 1-ые два шага Сочи – Поти и Поти – Феодосия спортивная фортуна была на нашей стороне, и мы первыми приходили к финишу. После окончания второго шага стало совсем ясно, что в нашем классе борьба за 1-ое место развернётся меж «Алмазом» и «Ланжероном». 3-ий шаг проходил по маршруту Феодосия – Одесса, вокруг всего Крымского полуострова. Этот шаг был исполнен спортивного драматизма. От 1-го мыса до другого, пару раз яхты растягивались по дистанции, определялись очевидные фавориты и аутсайдеры, и казалось, что гонка изготовлена. Но за последующим мысом ветер заканчивался (обыденное для Крыма дело), все яхты собирались совместно, и через несколько часов всё начиналось поначалу. Последний раз мы повстречались под мысом Тарханкут. Борт в борт. Наши шансы были равны. И снова на несколько утренних часов наступил глухой штиль. Развитие погоды на денек было не естественным. И с первыми дуновениями ветра мы начали лавировку, медлительно продвигаясь по дистанции. Маленькими галсами. Поворот за поворотом. 10-ки схожих, и как мне тогда казалось, не достаточно что решающих поворотов. И я ошибся один раз. Только один раз, не впору повернув . И всё. «Алмаз» ушёл вперёд и стал недосягаем. Были ещё призрачные шансы в четвёртом шаге, но мы не смогли их использовать. Так Анатолий Яковлевич выиграл у нас «Кубок Чёрного моря» 1986 года, а мы наслаждались серебром, что для нас было более, чем почётно. Проиграть Анатолию Яковлевичу было не постыдно! Позже, уже в Одессе он произнес мне: «Вот так, мальчуган! Один, только один поворот не впору и не в ту сторону решает всё дело. Запомни это. Так в гонках, Так и в жизни». И я запомнил на всю жизнь, что ни в гонках, ни в самой жизни мелочей не бывает. И ещё я запомнил, что биться необходимо до самого конца. И терпеливо ожидать собственного шанса. Так всегда и делал Анатолий Яковлевич. И так он побеждал.

Анатолий Яковлевич был необычно щедр на познания, которыми он охотно делился с каждым, кто проявлял к яхтингу и парусным гонкам хоть некий энтузиазм. Все свои паруса Анатолий Яковлевич проектировал сам. Он сам создавал концепцию каждого паруса, сам разрабатывал чертежи, сам смотрел за пошивом, а время от времени и шил своими руками. И сам корректировал и дорабатывал парус, доводя его до совершенства. Естественно, он добивался прекрасных парусов, дававших «Алмазу» существенное преимущество в скорости. Многие из этих парусов верой и правдой служили яхте ещё многие годы после того, как Анатолий Яковлевич переключился на главные проекты собственной жизни – кругосветные парусные гонки. А тогда ещё он был сконцентрирован на «Алмазе». И пару раз, в самом конце сезона, добившись очередных выдающихся спортивных результатов, он подзывал меня и дарил мне чертежи этих парусов. Просто так. «На вот, мальчуган, чертежи моего последнего комплекта». Это было просто невообразимо и неописуемо. Я, не веря собственному счастью, брал из его рук копии этих чертежей, с трепетом рассматривал их и пробовал задавать вопросы, на которые Анатолий Яковлевич с радостью отвечал. Пару раз я пробовал повторить эти паруса, но никогда не мог достигнуть такого- же результата. И однажды, прочитав в моих очах немой вопрос «Зачем?», он просто и с ухмылкой мне произнес : «Понимаешь, мальчуган, пока ты в этом разберёшься, я уже пошью новые. Для тебя это поможет в обучении искусству парусных гонок, а меня будет провоцировать к движению вперёд». Так Анатолий Яковлевич обучил меня тому, что всё искусство в осознании и знании мельчайших аспектов. Обычное копирование чужих мыслях и даже чертежей, без постижения их глубинной сущности, не может дать хотимого результата. Необходимо повсевременно обучаться и стремиться осознать. И ещё тогда он мне произнес главное : «А вообщем, мальчуган, если хочешь стать первым, никогда не следуй слепо за фаворитом. Это самый надёжный путь всегда быть вторым. Обучайся у фаворита, но иди всегда собственной дорогой!». Конкретно так и делал Анатолий Яковлевич. И становился первым. В парусных гонках и во всех собственных выдающихся проектах. Изучая опыт других, он всегда находил собственный путь, находил его и проходил до конца.

Так Анатолий Яковлевич пришёл к осуществлению собственной главной мечты, роли в Эвересте парусного спорта, кругосветных гонках «Уитбред». Поначалу был проект «Фазиси», кооперативный российско-украинско-грузинский проект в рамках Русского Союза. Это был совсем неописуемый прорыв наших яхтсменов в элиту мирового яхтинга. Это был не просто полёт в яхтенный космос, а полёт в совсем другую яхтенную и парусную галактику. Полёт полный предельного напряжения и драматизма. И Анатолию Яковлевичу было предначертано быть в конечном итоге фаворитом этого проекта и довести его до конца. И он это сумел. Это было подвигом. Самым реальным, спортивным, человечьим и штатским подвигом. А позже Анатолий Яковлевич просто появился в яхт-клубе. Со своим стареньким, потрёпанным ранцем. И просто, на равных говорил с нами. Без мельчайшего налёта приемущества. Как яхтсмен с яхтсменами. Дарил видео -кассеты с фильмами, снятыми на Уитбреде, провёл выставку собственных фото в музее Западного и восточного искусства. Никакой дистанции и отгороженности не появилось. И ещё большее желание щедро делиться своими познаниями и своим опытом. Только было видно, что он приметно похудел. И на его лице уже стали видны следы предельного напряжения, с которым он жил. Казалось бы, главное дело жизни изготовлено. Можно засаживаться за воспоминания. И здесь Анатолий Яковлевич заявляет о дерзком и не укладывающемся в сознание и логику проекте. «Через четыре года, На последующем Уитбреде будет участвовать яхта «Одесса». И будет это посвящено двухсотлетию возлюбленного города». Это стало просто шоком. Альянс разваливался. Это уже было разумеется. Звучали, какие-то совсем не поддающиеся пониманию числа нужных бюджетов. Необходимо было строить новейшую яхту. Где? С кем? На каких мощностях?

Начался бескомпромиссный марафон, ставкой в каком была сама жизнь Анатолия Яковлевича. Обычному доценту Одесского Высшего мореходного училища, не имевшего никаких сбережений и никаких доходов, удалось на переломе эпох, в осколках рушащейся страны, в период полного развала сделать то, чего не смогли сделать многие благополучные страны. Выстроить яхту и пройти на ней всю дистанцию кругосветной парусной гонки Уитбред. И пронести по всему земному шару на борту этой яхты имя родного городка. Это была яхта «Одесса». Яхта, построенная по галлактическим технологиям с выдающимися людьми на борту. Ибо обыденные люди такового не могут. И во главе этой яхты и этого проекта стоял обычный одесский яхтсмен и педагог – Анатолий Яковлевич Верба. Это уже было больше, чем подвиг. Это было подвижничество. У меня нет никакого морального права писать об этих проектах. О их напишут и произнесут другие. Те, кто воспринимал в их роль. Мне остаётся только делиться впечатлениями человека, наблюдавшего за всем этим со стороны… Есть книжки «Русские идут» и «Русская рулетка». И главное есть так и не законченная и не изданная книжка Анатолия Яковлевича. Прошло уже 10 лет, с момента ухода от нас Анатолия Яковлевича, а книжка так и не издана… Так вышло… А тогда после окончания проекта Одесса 200, на денек городка яхта пришла в Одессу. Стояла на морском вокзале. На борт пускали всех желающих. Всё прошло тихо. Я не помню ни праздничных встреч, ни чествования героя.

В другом европейском городке яхта, прославившая имя городка на Эвересте парусного спорта была бы поставлена на пьедестал, как монумент, а Анатолий Яковлевич стал бы почётным гражданином городка. Как минимум. В Одессе этого не вышло. Так вышло…

Яхта ушла в Турцию, там её приобрели и переоборудовали в прогулочное судно. Ещё пару лет вспять проходя по Босфору, я лицезрел легенду одесского яхтинга, покрашенную в некий непонятный и невыразительный цвет, с несуразной рубкой на борту, применимую разве что для лова рыбы… Места у причала яхте не нашлось и она сиротливо болталась на бочке, среди одной из бухточек пролива Босфор… А мимо проходят корабли и яхты. На палубе 1-го из их стоял я. И смотрел на всё это, испытывая ужасные чувства…. И пытаясь ответить на вопрос. А почему же так вышло?

После окончания проекта «Одесса 200» Анатолий Яковлевич возвратился в родной город. Он ещё больше похудел и постарел. И на его лице было видно, что большая часть собственных духовных и физических сил он дал возлюбленному делу и возлюбленному городку. Но силы ещё оставались. И началось новое горение. Он сделал Яхтенный информационный центр. Издал несколько справочников, плотно засел за написание книжки. Он не мог всё это делать расслабленно. Он горел, выкладываясь снова на все 100. На время ему предоставил место Морской Институт. Анатолий Яковлевич своими руками сделал там ремонт и оборудовал кабинет-музей. Это не было музеем славы. Анатолий Яковлевич этого не осознавал. Это было местом, где хоть какой одесский мальчуган мог прикоснуться к неописуемым непостижимым вещам, которые были под силу только таким людям, как Анатолий Яковлевич. Посреди таких мальчуганов приходил к Анатолию Яковлевичу и я. И впитывал каждое его слово. Позже эта возможность тоже пропала. Так тоже вышло… И Анатолий Яковлевич перебрался в другое помещение в Политехническом Институте. И там длилось вечное горение. Он участвовал в яхтенных выставках, был полон новыми мыслями. Но сил уже фактически не осталось. А то, что повсевременно пылает, сгорает без остатка. И уходит пеплом в кильватерный след яхты, уходящей вперёд. Так сгорел Анатолий Яковлевич. Так он ушёл от нас в собственный последний кругосветный рейс. Прошло уже 10 лет, а перед очами всё та же картина. И пустота… Ушёл Величавый человек. Тихо и не приметно. Как могло так получиться? Но так вышло… как досадно бы это не звучало…

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Более одного года вспять в соц сетях, Евгением Платоном была озвучена мысль установления мемориальной таблички, посвящённой памяти Анатолия Яковлевича. В этом году исполняются две памятные даты. 20 лет со старта «Одессы 200» и 10 лет с ухода Анатолия Яковлевича в собственный последний кругосветный рейс. Тогда решили, что наилучшим местом для этой таблички будет Одесский морской вокзал, место куда яхта «Одесса 200» пришла из плавания, прославившего наш город. Это обсуждение продолжалось год. И вот появилась деятельная группа, фактически реализовавшая эту идею. И это замечательно. Может быть, это станет нашим общим значимым шагом в возврате долга памяти и благодарности выдающемуся человеку, яхтсмену и одесситу Анатолию Яковлевичу Вербе. Учителю и старшему другу.