Почему основоположник розничной сети «Лента» променял бизнес на парусный спорт?

Основоположник сети «Лента» Олег Коней поведал Forbes, как после реализации бизнеса он с головой погрузился в парусный спорт

Олег Коней, 45 лет

Основоположник сети розничных магазинов «Лента», где в период с 1993 по 2003 год занимал должность гендиректора, а потом — председателя совета директоров. В 2009 году продал свою долю в «Ленте» и занялся парусным спортом. Обладатель 4 лодок различных классов. Возглавляет Российскую ассоциацию парусного спорта лодок класса SB20. В 2008-2009 годах собрал команду и принял роль в кругосветной регате Volvo Ocean Race. Это был 1-ый опыт роли русской команды в гонке мирового уровня, который обошелся Жеребцову в €20 млн. 

Я вырос на Северном Кавказе, неподалеку от горы Эльбрус, где парусного спорта нет и в помине, но принято, что у взрослого мужчины есть увлечения. Переехав в Петербург и став предпринимателем, я перепробовал массу хобби — подводное плавание, стрельбу, горные лыжи. На парусную лодку в первый раз ступил в 35-летнем возрасте.

Это случилось 10 годов назад, когда мы инсталлировали в «Ленте» ERP-систему SAP. Мы были одними из первых в Рф, кто решился на этот шаг, и поэтому получали массу маркетинговых буклетов и календарей с символикой SAP. На одной из фото логотип SAP красовался на яхте. Мне очень приглянулась эта картина, и я стал упрашивать партнеров совместно выйти в море. Но выяснилось, что компания уже издавна не спонсирует морские соревнования. Я уже практически отчаялся, когда мне внезапно позвонил некоторый Штефан из австрийского кабинета SAP. «Я не знаю, кто вы таковой и чем вы занимаетесь, но мой шеф проел мне мозг, чтоб я взял вас на гонку», — произнес Штефан. А через неделю я уже был в составе интернационального экипажа на борту лодки, стартующей из хорватского Сплита. Это был достаточно смелый шаг, ведь я не обладал ни российской, ни британской парусной терминологией. Я даже не знал германского языка (а большая часть экипажа оказались германцами). Проблемы не принудили себя длительно ожидать: уже через час после старта у нас порвался парус. Но после недельной гонки я сообразил, что отыскал хобби на всю жизнь.

Правда, отыскать на него довольно времени удалось не сходу: в 2005-2006 годах «Лента» развивалась очень стремительно и добивалась много сил и энергии. Я утопал в каждодневной рутине. Время на парусный спорт появилось только после того, как я занял пост председателя совета директоров и сосредоточился на вопросах стратегического развития. Это позволило мне переехать жить на остров Портленд (Ла-Манш). Там я устроился работать в парусную мастерскую, где чинил паруса за 62 фунта в денек. Не считая того, я отыскал шкипера-австрийца для совместных занятий.

Свою первую лодку я купил через полгода после переезда на Портленд. Это была не новенькая, но спроектированная специально для гонок яхта. Почему конкретно спортивная? Так как еще в Хорватии я сообразил, что желаю не просто ходить под парусом, а участвовать в гонках. Лодке нужна была команда из 9 человек, которую я собрал из местных моряков. И сходу по неведению оказался на суровых соревнованиях. Мы заявились на известную трехдневную английскую гонку до горы Fast Net у южного берега Ирландии. Она стала для нас непростым испытанием: лодка попала в сильный шторм. Но невзирая на это, мы пришли пятыми (из 300 лодок).

К 2006 году мысль парусных соревнований так завладела мной, что я возжелал принять роль в кругосветной гонке Volvo Ocean Race. Эта регата существует уже 40 лет, проходит каждые три года, продолжается 135 дней и транслируется на телеаудиторию в 2 миллиардов человек. К гонке 2008 года мы начали готовиться за два года: предстояло спроектировать и выстроить лодку, пошить к ней паруса, необходимы были суровые тренировки. Вначале я планировал издержать €12 млн, но в действительности вышло еще больше — €20 млн.

Я строил «Косатку» в Великобритании, так как в Рф отыскать верфь, способную это сделать, нереально. Фактически сходу начались трудности. Не нашлось спонсора, позже погибла мать, а к концу лета 2008 года грянул кризис и пришлось срочно ворачиваться в Питер и заниматься антикризисным управлением в «Ленте». Компания была спасена, а я продал свою долю.

«Косатка» стала первой русской лодкой, когда-либо участвовавшей в кругосветной регате такового уровня. Из 40 членов экипажа на ней было только трое россиян. Но это не мешало команде выступать конкретно за Россию.

Мы шли со скоростью 30 узлов неподалеку от Антарктиды, когда находившийся за рулем датчанин Стиг сделал ошибку, позволив ветру перевернуть лодку. Наша мачта и паруса оказались в воде, палуба встала вертикально, а вокруг — волны 6-8 метров высотой. По СNN произнесли, что российская лодка потерпела крушение, но уже через час мы совладали со стихией и продолжили гонку.

Не поверите, но нам пришлось убеждать людей из администрации Петербурга, чтоб конец Volvo Ocean Race состоялся конкретно в северной столице. Обычно городка борются за это право, но в Петербурге устроителям предстояло нарушить местный закон 1956 года, запрещавший вход морского судна — тем паче зарубежного — во внутренние воды Рф. Устроители уже объявили, что конец 2008 года состоится в Стокгольме, но в самый последний момент мы смогли условиться со Смольным. И Петербург поднял мосты ради 7 финалистов регаты, посреди которых оказалась и «Косатка».

Сейчас я понимаю: чтоб опять выйти на кругосветную гонку, нужна не только лишь мысль, должна собраться критичная масса людей, организаций и инициатив, чтоб все действовали заодно. Исключительно в этом случае все получится. Признаю, что мое решение 2006 года участвовать в Volvo Ocean Race было в основном чувственным. И только выйдя из бизнеса, я сумел позволить для себя проводить на лодке по 100 дней в году.

У многих людей существует стереотип: парусный спорт — это очень недешево. Но в действительности это так исключительно в одном случае: если вы используете на лодке труд других людей, а сами загораете и пьете шампанское в компании женщин. Если же вы сами приходите в порт, чините свою лодку, натягиваете парус, проверяете оснастку, навигацию, электронику, если вам не лень держать отвертку и вязать узлы, то вы тратите совершенно другие средства.

Ворачиваясь на землю, я всякий раз спрашиваю себя: «Нужен ли мне парусный спорт далее?» И всякий раз ответ положительный: парусный спорт так сложен, что процесс обучения и совершенствования тут никогда не завершается. Вам необходимо быть смелым, чтоб среди открытого океана залезать на 30-метровую мачту. Необходимо быть сильным, энергичным. Необходимо уметь управлять командой. Необходимо разбираться в навигации. Необходимо осознавать, как «работают» облака, что происходит с давлением перед бурей. Вот поэтому я и хожу до сего времени под парусом, а не провожу время в круизах.

На данный момент у меня четыре лодки и еще одна — в долевой принадлежности с друзьями. Две лодки только-только прибыли после австралийского чемпионата мира в Голландию, которую мы используем как логистический центр. Еще одна лодка — на подводных крыльях (гидрофойл) — стоит на озере Гарда в зимнем ангаре. И две лодки различных классов — «Эмка» и SB20 — в Санкт-Петербурге.

Я живу в городке, где Петр I воспрещал строить мосты ради того, чтоб люди прогуливались на лодках с берега на сберегал. И вот сейчас в этом городке с 5-миллионным популяцией мачт меньше, чем в хоть какой раздельно взятой хорватской марине. Потому пару лет вспять я возглавил Российскую ассоциацию парусного спорта лодок класса SB20, которая является частью мировой ассоциации. Почему конкретно лодки SB20? Таких лодок в мире больше всего, это наибольший монокласс в мире, для которого сделаны унифицированные правила. Это значит, что любой обладатель таковой лодки может участвовать в открытых чемпионатах Бельгии, Сингапура либо США. Всюду куда бы он ни приехал, правила будут схожими.

Мы стараемся завлекать в свою ассоциацию как можно больше людей. Поначалу в ней было всего 6 лодок в Петербурге, потом московские ребята захотели приобрести 10 SB20, еще четыре лодки куплено в Екатеринбурге. За два года мы собрали флот из 40 лодок — это довольно много. Мы вышли в международную ассоциацию с инициативой, и нам дали право проведения чемпионата мира в Санкт-Петербурге в 2014 году. Наша Русская ассоциация класса SB20 — это не бизнес, а организация только общественная, я там ничего не зарабатываю.

С возрастом некие виды спорта становятся труднодоступными. Я, к примеру, уже не стану неплохим пловцом либо легкоатлетом, хотя люблю бегать и плавать. Есть предел физическим способностям в 40-45 лет. Но парусный спорт дает возможность стать фаворитом мира хоть в 50 лет. Буду стремиться.
Читайте подробнее на Forbes.ru:http://www.forbes.ru/forbeslife/спорт/240897-pochemu-osnovatel-roznichnoi-seti-lenta-promenyal-biznes-na-parusnyi-sport